Мы продолжаем знакомить земляков с творчеством местных поэтов. Сегодняшняя публикация посвящена члену поэтического объединения «Воскресение» Валентине Владимировне Афанасьевой (с. Новые Горки) и начинается с её автобиографии.

В стремительном движении времени с середины двадцатого века и по нынешние дни жизнь маленького человека подвержена множеству коллизий политического и социального характера. То подминая под себя, то сильным течением событий выбрасывая на стремнину, формировала личность, заставляла размышлять и делать посильные выводы.

Меня, самую младшую из десяти детей большой семьи, коснулись и послевоенные годы, и оттепель хрущевских времен, и эпоха, как говорили, развитого социализма. Именно в эти годы, начиная, без преувеличения, с детского сада, мне нравилось наблюдать людей, их поступки. Возникали самые разные вопросы, ответы на которые искала в раздумьях о людских судьбах. Это было и за десять лет учебы в школе, потом в училище, техникуме и институте. Техническое и гуманитарное образование обогатило мой жизненный опыт, которого не хватило, когда в 1-ом классе я захотела написать свой первый рассказ, а поэтическое творчество захватило меня уже в старших классах. Писать о том, что пережито, о том, что, может быть, не увидели другие,– это заставляло брать в руки ручку и лист бумаги.

НИЧТО НЕ ВЕЧНО

В бутоне нежном – ожиданье

И тайна девственной тоски,

Упругость сжатого смыканья,

Где силу копят лепестки.

Уже невмочь сдержать избыток

Желания явиться в мир,

И, как заветный тайный свиток,

Готов раскрыться, свеж и мил.

Бутон напрягся, изумлённый,

Внимает свету чуть дыша,

Избытком жизни напоённый

Раскрылся, таинство верша.

Достигнув точки апогея,

Во всей красе явился он,

И красок пламенем алея,

Поверг красою всё в полон.

Той дивной статью неземною,

Изящной формой лепестков,

Как будто алою зарею

Разлита пурпурность мазков.

Где кистью, тонкою, златою,

Незримый гений и творец

Умелой, мастерской рукою

Создал прекрасного венец!

Цветок тот, празднично красуясь,

Всех совершенством изумил.

И неотрывно им любуясь,

Верх радости собой явил.

Казалось, красота – не тленна,

Не тронет временем цветок.

Пусть быстротечна жизнь и бренна –

Прекрасному не выйдет срок.

А как цветок? Он жив и ясен,

Как прежде радуется дню?

Нет… Вид его давно ужасен:

Он высох, умер на корню…

*  *  *

 

ЗА ЧТО ВОЗДВИГНУТ ВЕЧНЫЙ ПЬЕДЕСТАЛ

Ура! Ура! Виват! И вот уж Слава

Рукою мощной твердо вознесла

Очередного идола-героя,

Повсюду вознося его дела.

На пьедестал Истории неверной

Он вознесен – по праву или нет? –

И воздает хвалою непомерной

Ему и летописец, и поэт.

— Но кто же он, скажи, его мы знаем?

— Вы знаете, конечно, как и все:

То Вождь и Полководец, узнаваем

Во всей его немеркнущей красе.

И чтут его в плебейском жутком страхе

Как идола, ведь он у них один

Над легионами, забыв о крахе,

Своих желаний властный господин.

Он разным был: вот, например, Султаном

Иль Шахом, Императором, а там

Царем иль Магараджей, даже Ханом –

И власть имел, подобную богам.

— Быть может, добрых дел свершил немало?

Не зря прославлен, видимо? Тогда

За что, ответь?

— За громкие походы

В другие земли, страны, города.

— Но кто-то жил там до него на воле…

— Да. Разные народы, племена.

— Помочь спешил? У них случилось горе?

Худые им настали времена?

— Да что Ему до горя их несчастных.

— Тогда зачем? Ведь есть земля своя!

Пусть он ее возделает прекрасной.

Где труд – там тучные сады, поля.

— Губить себя работой нехорошей,

Коль можно взять готовое уже!

— Тяжка ему дорога будет с ношей,

И надо быть всегда настороже.

— Но Он же не один в поход сберется…

— А сколько?

— Много… И не сосчитать.

— Кто те, которым с ним идти придется?

— Его народ – слуг подневольных рать:

Кто шьет, кто пашет, кто поэт, строитель –

Всяк ремеслом себя питает сам.

— За ним готов идти в поход всяк житель?

— Почти никто. Своих забот хватает нам.

Вон, видишь, там возделанное поле,

Его засеет земледелец в срок,

Лишь солнышко теплом пригреет вскоре,

Там потом вскормлен каждый колосок.

А этот вот пустырь, он не ухожен.

Здесь возвести хочу просторный дом;

И там, зачатые на брачном ложе,

Родятся дети – будет счастье в нем.

… Построил бы я дом и жил с семьею,

Но видишь меч?.. И надо мне идти…

То Вождь зовет намеченной порою

В поход – чужие земли обрести.

— В чужой той стороне и незнакомой,

Признайся в том, что нет твоих врагов!

— То правда! Не был там! Идем влекомы

Вождя мечтами и на Славы зов…

— Но с тем, чужим, не виделись ни разу,

Всю жизнь молилися своим богам.

Теперь, внимая алчному приказу,

Друг друга убивать придется вам!

А дом, который ты хотел построить?

— Его не будет… И гнезда грача…

— Так не ходи! Спеши семью устроить!

— Погибну здесь от этого меча…

Виват! Ура! И ветреная Слава

Трубит в веках, что Полководец смел!

И мудр! Талантлив! Гениален! Браво!

Каков простого смертного удел?

— Строитель где? И кто с ним делит ложе?

— Он смерть нашел в чужом краю…

— А Пахарь?

— Пахаря убили тоже…

Должно быть, душенька его в раю…

За что же славен Вождь и Полководец?!

За что воздвигнут вечный пьедестал?!

Безмерного тщеславья нравственный уродец

Прославлен Он за то, что у-би-вал!!!

*  *  *

ЭХ, ГАРМОНЬ, МОЯ ОТРАДА

Эх, гармонь, моя отрада,

Разверни меха да вдарь!

Даже пить и есть не надо,

Только ты, родная, жарь!

Чтобы душу развернула,

Широко, легко веди —

Наболело, в рог согнуло,

Счастья нету, хоть реви.

Разыгралась, разрыдалась,

Наизнанку душу рвет.

Эх ты, мать честная, младость

Все равно от нас уйдет.

Что ж? Бежать за ней вдогонку?

Драть подошвы у сапог?

Отойди, тоска, в сторонку,

От тебя какой мне прок!

Будет, хватит, надоело

Без конца про горе петь –

Было что, так улетело.

Ни к чему о том жалеть.

Эй, гармонь, желанья сушат,

Что-то хочется свершить —

То ли боженьку послушать,

То ли с чертом согрешить…

Разудалую, лихую

Вдарь-ка «Русскую» в притоп!

Я люблю тебя такую,

Мне с тобою хоть потоп!

То я выкину коленце,

То я гоголем пройдусь…

Разбирает пляска сердце!

Вот теперь уж не уймусь!

Эх, гармонь, такое дело –

Тешь, играй на все лады!

Пусть там что-то пролетело,

Много утекло воды…

Мне с тобою — все за праздник:

Плакать ли, плясать возьмусь.

Ну, сыграй еще хоть разик,

Пой на всю как прежде Русь!

*  *  *

БЕДОВЕНЬКИЙ

(Пушкину А.С.)

— Конец беспечным нашим спорам!

Конец безудержным пирам!

Как в Царское Село пред нашим жадным взором

В лицей кумир явился сам.

Экзамен шел, ему цифирями наскучен.

В мундире и во плисовых, как помню, сапогах.

Дремотой побежден и скукою измучен

Сидел почтенный муж в летах.

— Родименький, постой, да не трещи ты.

Скажи мне толком, кто там был?

Вельможа знатный из монаршей свиты?

А может, Сам вас посетил?

— Нет, нянюшка! Почтил нас милостью безмерной

Державин наш! Лишь час словесности настал,

Он весь преобразился, ожил вдохновенный,

Себе услышав хор похвал.

Страшился пред его очами

Предстать любой из нас и чтил

Могучий дар с его бесценными стихами

И их старательно учил.

Вот миг настал! Пришел и мой черед… Волненье

Я сердца превозмог. В восторге чувств паря,

Мой голос зазвенел в бескрайном упоенье!

Державин восхищен! А я!..

В пылу и трепетном смятенье

Мой стих стрелой летит, звеня,

И славит песней россов храбрых дерзновенье.

Ликуй же славная земля!

Вознесся дух! Мой стих из сердца источался!

Лишь декламацию свою закончил я,

Мне силы изменили. Прочь стремглав умчался,

Едва сдержав рыдания.

Меня, в отрадном восхищенье,

Велит вернуть Учитель мой.

Но тщетно! Там, в спасительном уединенье,

Я плакал  счастливой слезой.

Отныне мне удел мой музы начертали –

Я многострунной лире преданный певец!..

Но поздно, нянюшка, уже стемнели дали.

Скажи мне сказку, наконец.

— Скажу, мой ангел, только к ночи

Дозволь-ка кудри расчесать,

Пока грядущий сон тебе не смежил очи.

Ну слушай. Как-то воевать

Ушел царь-батюшка с хороброю дружиной.

Царица с сыном, сжиты завистью и клеветой,

Качались в бочке над морской пучиной…

Уж спишь, бедовенький ты мой!

*  *  *

НОВОЕ СЕЛО

Город, город – суета.

Шум и смог – мне маята!

Прочь от этого всего

Рвусь в отрадное село.

Вот последний поворот,

Путь прямехонько ведет

Мимо сосен и кустов,

Мимо луговых цветов.

Все! Приехали в село.

Как просторно, как светло!

Переделав все дела,

Вдоль села гулять пошла.

По деревне, словно встарь,

Не спеша шагаю вдаль.

Люд, мол, сельский повстречать,

Покалякать и узнать,

Как хозяйство кто ведет,

Чем живет честной народ?

В палисадниках домов

Подивлюсь на пир цветов.

Только, как там мой сосед,

Я не вижу. И бесед

Не получится у нас:

Он себя забором спас.

У соседнего сосед

Тож избавлен от бесед:

Водрузив сплошной забор,

Всех не любит с неких пор.

Дальше улицей иду,

Палисадов не найду.

Где же доброе село?

Неуютно мне, темно.

Все сплошной забор, забор…

А за ним, как царский двор, —

Кровли вычурный узор,

Башенок на них дозор.

Щелки нет в заборах тех.

Прячут жизнь свою от всех:

Сосед, к тебе я не приду

И к себе тебя не жду.

То не улица – тоннель.

Там чужие все теперь.

Детки стайкой не бегут.

Лавочек не видно тут.

Вжик машина – и раз, два –

Пустынна улица, мертва.

«Здрасте» некому сказать,

Села родного не узнать.

Делать нечего, назад

Я иду, в душе – разлад…

Вдруг я вижу, как укор,

И мой стоит сплошной забор!

*  *  *

БЕЛЬКАНТО

Живем среди обыденных волнений

И бестолковой повседневной суеты,

Где не хватает нам таких мгновений,

Когда случается коснуться красоты!

Обычный день, обычная забота …

Я в мастерской творю очередной «шедевр».

Не тяготит привычная работа,

Сегодня, как вчера, спокоен каждый нерв.

Но что это? Коснулся слуха странный

И сладостный какой-то незнакомый звук.

Сначала тихо и несмело… Плавный

Свершив меж монастырских стен на пробу круг,

И стих. Миг – тишина. Вот эхом дальним,

Набравшись сил, поднялся он, растекся вширь;

И женский голос, отраженный камнем,

Будил давно заснувший старый монастырь.

С ним слился новый голос, и взлетела

Под купол неба песня светлою тоской,

То жалуясь, то призывая, пела

О чьей-то муке, неизбывной и большой.

Лилась мелодия… И стоном сердца

Парила широко, тоскуя и любя,

Спускалась тихо переливом меццо

Чаруя и волнуя, славя и губя.

Два голоса стенали и молили.

О, как пленительна мелодия была!

В ней все сильней кого-то там любили;

Она и страстью, но и нежностью брала.

Той дивной песни мне язык не ведом.

Мелодией потрясена!.. Бельканто! Да!

Волшебное бельканто! – К высям следом

Летит восторженно в смятении душа!

Какое упоенье – слушать это!

Пусть песня длится долго-долго…  Но она

Вдруг смолкла. Жду!.. Лишь засмеялись где-то,

И две цыганки – мимо моего окна…

*  *  *

ЛЕС ЧУДЕС

Согнал уж снег Ярило вешний.

Сошла с лугов, лесов вода.

Блаженная, я шаг неспешный

Стремлю опять туда, туда…

Лесной тропинкой меж деревьев

Бреду, как бабушка-Яга.

Не собираю злых кореньев,

И мягко тонет в мох нога.

Из тёмных лап могучей ели

Я чую хитрые глаза.

Качнулась ветка еле-еле,

И прочь умчалась егоза.

Умильный Леший на болоте

Кикимору с вестями ждет.

Он не в работе, не в заботе –

На кочке греет свой живот.

А вездесущая уж рядом,

Сейчас доложит, где была,

Что видела лукавым взглядом,

Ей тоже ведь весна мила.

Под голубым шатром природы –

Лесов зеленая вуаль.

Здесь, тешась, водят хороводы

Лесные нимфы, как и встарь.

Не буду им мешать. И снова

Бреду искать лесных чудес.

Под перекличку птиц, их зова

Восторг растет мой до небес!

А вот она! На солнце млея,

Во всю длину лежит змея,

Себя от стужи долгой грея.

«С весной, голубушка моя!»

Гляжу, дивлюсь, как споро, дружно

Свой терем строят муравьи.

Ну что за труженики! Нужно

Пример бы брать с такой семьи.

Народ лесной ползет, летает

В трудах торжественного дня.

Вся божья тварь дела справляет.

Гуляю, видно, только я.

Все ожило, все пробудилось.

Дни сказкой дивною полны.

Вновь сердце нежно умилилось

Извечной юностью весны!

Сюда, в мой мир, покоя, лада

С любых краев вернуся я.

Для сердца сладкая отрада –

Тропинка в лес ЧУДЕСная!

*  *  *

КОРМЧИЙ

(Памяти Евгения Пономарева)

По бурным волнам бытия

Корабль бежал назло стихиям.

Там кормчий, стоя у руля,

Имея помыслы благие,

Команду вел в страну стихов,

В страну мечтаний и терзаний,

И праведных, и грешных снов

Путями трудными исканий.

Попутный ветер не всегда

Дул в паруса его тугие:

То полный штиль, а иногда

Взрывались тучи грозовые…

Но как бы ни было подчас

И сумрачно, и одиноко,

Стихов его сердечный глас

Пел сокровенно и глубоко.

Но вот – безжалостная суть! –

Команда вмиг осиротела:

Его дорога – Млечный путь…

А нам — продолжить его дело.

Его стихов откроем том

В задумчивой тиши порою,

Вновь с нашим добрым мудрецом

Заговорим душа с душою.

*  *  *

ОЧЕРЕДНОЙ ПРЕЗИДЕНТ УКРАИНЫ

Он пыжится, сведен с ума,

Сияет нимб вокруг чела.

Ах, упоенье близкой власти!

Какие, к пёсу, тут напасти:

Ведь он свершил на верх прыжок!

Готов очередной божок.

Такой сияющий стоит,

Такой улыбчивый на вид,

В движеньях – прыть, вершить готовый,

Зло вымести, как веник новый.

И верит в скорый славы срок

Самоуверенный божок.

Вот новоявленный кумир

В мечтах творит уж новый мир.

Как манит пьедестал заветный

И хор похвал премноголетный!

В изменчивый не верит рок

Сей новоявленный божок.

Предшественник? Он плох кругом,

Объявлен даже подлецом.

Он тоже излучал сиянье,

Хотел творить благодеянье…

На троне усидеть не смог,

Слетел развенчанный божок.

Все петушками голосят,

Все много-много благ сулят.

Сегодня тот, а завтра этот…

Менять вождей – ужасный метод:

Орлом не станет петушок,

Другой придет за ним божок!

*  *  *

КРИК ДУШИ

Пойду ль в знакомые места,

Где сердце ждет отдохновенья,

Где тихим шелестом листа

Вселится нежность умиленья.

Упьюся запахом хвои

В борах меж сосен-великанов,

Грибною прелостью земли,

Полянок солнца и дурманов.

Под сенью крон берез и лип

Увижу, как молодцевато

Стоит в роскошной шапке гриб,

Дороже серебра и злата.

И мирно мне в таком лесу,

Где всюду чувство упоенья.

Как талисман в себе ношу

Благую ношу вдохновенья.

Но вдруг – пронзительный укол:

Мой взор уже другое видит,

И ропщет лес, шумя укор,

Стеная,  человека судит.

За то, что прямо целиной

По травам, деревцу, кусточкам

Летит на технике шальной

И не щадит красы цветочка.

А мощь колес (уж точно так:

Коль сила есть – ума не надо)

Лишь сунется – кругом бардак,

Сильней флоридского торнадо.

На месте пешеходных троп,

Что проложил грибник стопами,

Лишь колея, как тот окоп,

Природы залита слезами.

Земля, что создала людей,

Давно спокаялась, наверно:

Какой же человек злодей –

Познав, нагадит непременно.

Упрямо лезет эрудит

На башню сокровенных знаний,

А с башни свалки громоздит

Отходами плодов познаний.

Придумал технику мудрец,

Чтоб легче брать дары природы.

Но ведь иссякнет сей ларец,

И грянут страшные невзгоды!

Мой стих – Увы! – не громкий глас,

Не содрогнет небесны своды…

Но думаю, что много нас

Горюет о судьбе природы.

*  *  *

НОВЫЕ ГОРКИ (ПЕСНЯ)

От ясных зорек утром

Молодеют Горки,

Вечером закаты

Кумачом горят,

Накрывая тайнами

Ближние пригорки,

Как и встарь, туманы

Ясный день сулят.

С горки на горку –

Это в Новых Горках –

Стелется дорожка

По родным местам.

Куда б ни уводили

Дороги наших судеб,

Нам хочется вернуться,

Горки, снова к вам.

Гляди – не наглядишься:

Озеро как чаша,

В окоеме леса

Зеркалом – вода.

А стоит окунуться

Во купели нашей,

Выйдешь молодым ты,

Бодрым хоть куда!

Как встанешь спозаранку:

Росы что алмазы,

Воздух чист и ясен,

Зябко после сна.

Умоешься, напьешься –

Сил прибавят сразу

Ласковые струи,

Песни родника…