(Продолжение)
Продолжаем публикацию отрывков из книги «История села Новые Горки» Анатолия Владимировича Исаева. В прошлом номере мы рассказывали о строительстве и деятельности Горкинской прядильно-ткацкой фабрики. В этот раз подробнее остановимся на биографии ее основателя П. Т. Шорыгина и функционировании фабрики в революционные годы.
САМЫЙ ЯРКИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ РОДА
Полиевкт Тихонович Шорыгин стал самым ярким представителем купеческого рода. Он родился 3 января 1848 года и уже с детства был обеспеченным человеком. Отец постарался дать старшему сыну и наследнику как можно лучшее воспитание. Учителя приглашались на дом. В результате Полиевкт Тихонович держался наравне с людьми, получившими высшее образование, хотя университетского курса так и не окончил.
Он все время числился ковровским купцом. С 1884 года уже принадлежал к первой гильдии. Причем к Коврову он имел отношение отнюдь не только формальное. Еще в начале 1876 года был избран на почетный пост председателя Ковровской уездной земской управы, сравнимый с нынешней должностью главы городской администрации. Правда, трудился на этом посту он недолго, уже в октябре 1877 года выйдя в отставку. Совмещать руководство крупным предприятием и земством оказалось не под силу. Но сам факт избрания 28-летнего купца на столь значимую должность говорит об уважении к деловым и личностным качествам Полиевкта Тихоновича со стороны ковровского уездного общества. С 1896 по 1899 годы Полиевкт Тихонович исполнял должность почетного мирового судьи по Ковровскому уезду.
Полиевкт Тихонович Шорыгин вел активную социальную жизнь, занимался благотворительностью. В 1876 году вместе с братом Абрамом выстроил земское училище в селе Хозниково. При местном храме он долгое время состоял церковным старостой. В 1887 году ему было преподано благословение Божие и объявлена благодарность от Его Высокопреосвященства, Епископа Феогноста, за пожертвование на покупку двух колоколов к церкви обозначенного села.
Одновременно Полиевкт Тихонович являлся почетным попечителем Быковского земского училища. Богадельню, построенную еще братьями Кузьмой и Тихоном Ивановичами Шорыгиными, Полиевкт Тихонович расширил. С 1874 года он был попечителем, а с 1899 года утвержден почетным попечителем Шорыгинской богадельни. Там находили приют получившие увечья на фабрике и потерявшие способность к труду и самообслуживанию, нуждающиеся в постоянном постороннем уходе бывшие фабричные рабочие и не только.
К попечителю обращались за приютом со всей Владимирской губернии. После смерти Полиевкта Тихоновича попечителем, по старшинству, должен был стать Абрам Тихонович, но тот отказался в пользу старшего сына Полиевкта Тихоновича – Александра. С 1910 года и до Октябрьской революции попечителем Шорыгинской богадельни был Александр Полиевктович Шорыгин. В советское время в богадельне располагался «Детский психоневрологический интернат». В нем содержались дети-инвалиды, страдающие хроническими психическими заболеваниями.
Известно, что Шорыгин был заядлым рыбаком, увлекался охотой, с удовольствием занимался спортом и даже был награжден многочисленными призами за участие в соревнованиях по стрельбе.
ПРОМЫШЛЕННЫЙ КРИЗИС
В 1897 году Горкинская фабрика стала работать 18 часов в сутки в две девятичасовые смены, оставляя самую существенную часть ночи на абсолютный отдых для всех рабочих – мужчин и женщин. Средний годовой заработок рабочего Горкинской мануфактуры составлял 130,5 рубля. Тяжёлое положение рабочих ухудшалось. Продолжительный рабочий день, низкая зарплата, тяжелые условия труда, всевозможные штрафы и угрозы увольнения были постоянными спутниками ткачей. Предприниматели пользовались любой возможностью, чтобы сэкономить на рабочих. Рабочие бастовали, власть беспощадно подавляла их выступления.
В начале XX века в текстильной отрасли страны наблюдался промышленный кризис. Фабриканты из-за застоя сбыта продукции сокращали производство, увольняли рабочих. Ковровский уездный исправник Яковлев в своем рапорте отмечал: «На механической ткацкой фабрике в сельце Горки из приборного отделения 30 сентября уволено 16 рабочих из-за сокращения производства. Волнений нет». Из записки старшего фабричного инспектора В. Свирского: «Фабрика Товарищества Горкинской мануфактуры с 1 января сократила один рабочий день в неделю – субботу, вызвано застоем сбыта. Недовольств нет».
В марте 1905 года в Иваново-Вознесенске началась всеобщая политическая стачка, руководимая Михаилом Васильевичем Фрунзе. Рабочие Горкинской мануфактуры выступили с поддержкой иваново-вознесенского пролетариата, а 10 апреля этого памятного года и сами объявили забастовку. Рабочие забастовали вследствие дурного обращения со стороны заведующего фабрикой и желания рабочих получить увеличения зарплаты. Рабочие требовали также обратного принятия на работу 24 уволенных товарищей. Стачка длилась более месяца и закончилась 29 мая безрезультатно.
На рабочие собрания, или сходки, проводившиеся в ближнем лесу Бердникове, несколько раз приезжал из Шуи «Арсений» (партийный псевдоним М. В. Фрунзе, проводившего партийную и агитационную работу в текстильном крае). Напрасно фабриканты вызывали стражников, чтобы арестовать «Арсения» – его оберегали рабочие и помогали вовремя скрыться.
Осенью началась новая стачка. Она возникла благодаря требованию рабочих о введении 8-часового рабочего дня и улучшении условий труда. На переговоры с забастовщиками прибыл Полиевкт Тихонович Шорыгин с батальоном солдат. По просьбе помощника фабричного инспектора хозяева фабрики немного увеличили зарплату и уволили некоторых лиц из администрации. Лишь голод принудил рабочих удовлетвориться частичными уступками фабрикантов и возобновить работу.
В декабре 1905 года рабочие снова забастовали. Александр Шорыгин из Москвы писал в контору Горкинской фабрики: «Если ткачи, мастеровые и другие на работу не явятся – то фабрика закрывается на неопределенное время и все уступки и прибавки, сделанные в конце октября, уничтожаются».
В это время первая российская революция достигла своей кульминационной точки. Вспыхнуло вооруженное восстание в Москве. Произошли беспорядки во многих провинциальных городах страны. Что происходило тогда в Горках, неизвестно. Но на фасаде Новогоркинской больницы сохранилась надпись «В память о 14 декабря 1905 года».
С каждым годом в революционную борьбу вовлекались все более широкие массы рабочих, прежде сторонящиеся активных форм протеста. В апреле 1906 года, после того как рабочим перед Пасхой выдали зарплату под расчет, более 1700 человек вновь предъявили хозяевам требования сократить рабочий день до 8 часов, уволить некоторых лиц из администрации и ввести ежегодный двухнедельный неоплачиваемый отпуск для отлучки на сельскохозяйственные работы.
Не случайно и стачка совпадала по времени с посевными работами. В числе организаторов этой забастовки были рабочие В. К. Кузьмичев, М. А. Дикарев, В. А. Малышев и И. А. Дикарев. Хозяева фабрики уволили передовых рабочих, возглавлявших забастовку. В ответ на это бастующие решили после пасхальной недели на работу не выходить – разошлись по своим деревням пахать землю. По окончании стачки рабочие отслужили благодарственный молебен о здравии Государя и о заступничестве хозяев Горкинской мануфактуры и 30 мая возобновили работу.
В августе 1906 года новый заведующий фабрикой Герман Карлович Вайс вынужден был обратиться к Владимирскому губернатору с просьбой вооружить сторожей фабрики винтовками ввиду сильно тревожного времени и неоднократных нападений вооруженных шаек на соседние фабрики и отдельных лиц. В ответ на это обращение из Ковровского полицейского управления на фабрику были присланы 10 человек вооруженных стражников. С 1909 года штат стражников был сокращен до 4 человек.
В конце марта 1907 года Александр Шорыгин писал своему управляющему И.Н. Скворцову: «Предупредите урядника о том, что селецкие хотят бить рыбу в озере. Чтоб нещадно составлял протоколы, если нужно найдите сторожа на озеро. Нельзя ли намекнуть селецким – что если будут пакостить на озере, останутся без работы».
Забастовки закалили рабочих и пробудили в массах чувство собственного достоинства. Стремление рабочих к коллективному действию подкреплялось взаимными клятвами «стоять на своём» и поддерживать уволенных. Однажды все ткачи, проживавшие в близлежащей деревне Тимонино, были уволены с фабрики только за то, что тимонинские мужики не дали мять сенокосный луг хозяйскому обозу с бочками, направляющемуся к Тимонинскому омуту на реке Ухтохма на ловлю рыбы для пополнения озера.За уволенных тогда дружно заступились остальные рабочие, пригрозили хозяину забастовкой, и он вынужден был всех уволенных восстановить на работе.
Вот как описал этот случай в своем рассказе «Дедушкин урок» известный новогоркинский краевед Василий Алексеевич Симонов (1911-1993): «Было это уже после пятого года. Слышал, должно быть, в школе о такой революции. Долго тогда хозяин не решался наведаться в Новые Горки. И недаром. Большой гнев скопился на него у людей. Но однажды все-таки отправился за рыбой, да не просто с удочкой, целый обоз снарядил, видно, решил пополнить свои запасы. Чтоб путь сократить, прямо полем поехал. Да не увидел того, что приметили его тимонинские мужики, очень не по-доброму смотревшие на приближающийся обоз. На краю деревни загородили дорогу. Наперед вышел Степан Воронов, крепкий черноусый мужик, недавно вернувшийся с флотской службы, сказал: «Негоже, барин, мять сенокосную траву, да и рыбу ловить тебе здесь не место». Ох, как вскипел тогда хозяин, схватил Степана за воротник, хотел столкнуть с дороги, но как взглянул на стоящих рядом людей, так и осекся на полуслове. Уж очень велика злость у нас была. А мы лошадей хозяйских под уздцы, повернули назад, и под дружный гогот и свист отправился фабрикант восвояси. Лишь отъехав на значительное расстояние и опомнившись от страха, крикнул: «За это вы у меня еще поплатитесь!» Наутро хозяин вызвал управляющего и приказал немедленно уволить с фабрики всех тимонинских мужиков. Но не тут-то было. Рабочие, как один, встали на их защиту и пригрозили в случае чего припомнить хозяину забастовку 1905 года» (отрывок из рассказа, напечатанного в газете «Знамя коммунизма» 15 октября 1974 года).
Рабочие поняли, что сплоченно, коллективно можно бороться за свои права, за улучшение условий труда, за повышение зарплаты. Они все решительнее стали поднимать голос против фабрикантов и самодержавия: «Почему на земле установлены такие порядки. Мы создаем хозяину миллионное богатство, он строит фабрики, возводит новые корпуса, дома, имеет большие деньги, содержит конюшни, псарни, прислугу, пользуется всеми благами жизни, а мы проработали десятки лет, а как были бедняками, так и остались ими же, как и пришли. Только с той разницей, что пришли здоровыми, молодыми, а уходим больными инвалидами».
Фабриканты во время забастовок несли значительные убытки. Им приходилось идти на уступки: улучшать условия труда и быта рабочих, увеличивать им зарплату, сокращать рабочий день. Борьба рабочих за свои права уже не прекращалась.
В 1906 году Михневская фабрика вследствие семейного раздела перешла вновь учрежденному «Товариществу Старогоркинской мануфактуры при сельце Михневе», владельцами и директорами которого, кроме Полиевкта Тихоновича, остались сыновья Иван и Петр, а старший сын Александр вместе с отцом остались хозяевами Горкинской фабрики под старой фирмой «Товарищество Горкинской мануфактуры». С 1909 года механическо-ткацкой фабрикой в сельце Горки заведовал мещанин города Плес Костромской губернии Константин Васильевич Кузнецов.
Венцом деловой карьеры Полиевкта Шорыгина стало награждение почетным званием мануфактур-советника, которое давало личное дворянство и приравнивалось к классному чину коллежского асессора.
Находясь на отдыхе на берегу Нила в южном пригороде Каира, на 61 году жизни Полиевкт Тихонович внезапно умер. Во главе обоих товариществ, где он был бессменным председателем, стали его сыновья: в первом – Иван и Петр, а во втором – Александр.
В марте 1913 года Александр Полиевктович Шорыгин обратился к начальнику Московского почтово-телеграфного округа с просьбой присоединить сельцо Горки к Лежневскому почтово-телеграфному отделению (в Лежневе находилась телеграфная станция) для переговоров с Москвой.
В начале июня 1915 года с разрешения главного управления почт и телеграфов в селе Горки в верхнем этаже двухэтажного дома крестьянина деревни Михалево Василия Михайловича Копылова (на первом этаже работал кабак) открылось почтово-телеграфное отделение.
Товарищество Горкинской мануфактуры в устройстве почтово-телеграфного отделения в Горках приняло материальное участие. Фабрика оплачивала аренду помещения и перевозку почты.
С началом Первой мировой войны и до конца 1914 года рабочие, как и остальные слои населения, прониклись духом патриотизма, и в течение этого времени в стране не прошло ни одной антивоенной стачки; рабочие были заняты выполнением военных заказов. В Коврове и селах уезда проводились многочисленные митинги и демонстрации в поддержку правительства, повсюду в армию записывались добровольцы. Но патриотический подъем оказался непродолжительным, война затягивалась на длительный срок. Первая мировая война до предела обострила социальные отношения в стране.
Ситуация начала меняться с весны 1915 года. Поражения на фронте дискредитировали власть, которая оказалась неспособной организовать отпор неприятелю. В обществе патриотическое воодушевление стало сменяться патриотической тревогой. Снова заявило о себе рабочее движение. Уже в 1915 году рабочие массово участвовали в продовольственных бунтах. В 1916 году на Горкинской фабрике вновь вспыхнула забастовка, продолжавшаяся три с половиной месяца. В ряды протестующих вливались беднейшие слои рабочего класса.
К 1917 году в селе Горки было уже 98 домов, в которых проживало 400 человек. В марте 1917 года после свержения самодержавия в России на фабрике в Горках был создан фабричный комитет, как орган надзора за деятельностью администрации и владельца фабрики. Члены комитета контролировали поступление сырья, материалов, топлива, вывоз суровья. Из-за недостатка пряжи предприятие работало не полностью. Число рабочих на фабрике составляло 2579 человек.
Последним владельцем Горкинской фабрики был Иван Полиевктович Шорыгин. После Октябрьской революции в январе 1918 года Иван Полиевктович по приказу Высшего совета народного хозяйства передал фабрику советской власти. Дальнейшая судьба Александра, Ивана и Петра Полиевктовичей Шорыгиных неизвестна.
(Продолжение следует)
На снимке: господа Шорыгины на отдыхе, сельцо Горки, 1910 год.