Они жили, трудились, а в тяжелые годы Великой Отечественной войны, как и все советские люди, вносили свой вклад в достижение Великой Победы.
Это мои родители Евфросиния Даниловна и Афанасий Алексеевич Калинины. Они проработали в школе деревни Козино с ее открытия и до закрытия. Как и вся страна, они одинаково трудно прожили годы военного лихолетья.
Моего папу призвали на фронт в первые дни войны. Мама осталась с двумя детьми на руках. Мне – три года, а младшему брату – шесть месяцев. А также остались все четыре класса учеников школы из деревень Козино, Княжево, Курилиха и Великодворское.
Враг наступал очень стремительно, рвался к Москве, поэтому школу спешно переоборудовали под отдых воинских частей с передовой линии обороны Москвы. А детей мама учила в частном доме тети Нюры Холостовой. Даже бумаги не хватало, писали на газетах, а кое-что давали солдаты.
Маме предложили эвакуироваться со своими детьми, но она оказалась, потому что не могла оставить учеников без учителя, близких, да и кров над головой.
После занятий в школе мама шла копать противотанковые рвы, по возможности помогала колхозу. Часто бывало, что мы ее не видели по 2-3 дня: уйдет очень рано, а вернется, когда мы уже спим.
Бабушка дала нам корову, сама жила с нами, вот за счет этого мы и жили. Еще у мамы была сестра Евдокия Малышева, которая работала на тракторе с подругой Катей Бабашевой. С ними рассчитывались зерном. Она нам давала мешок ржи, которую мололи на мельнице и «тянули» до следующего урожая.
Через нашу деревню проходило очень много беженцев. Солдаты распределяли их на ночь, уставших, изможденных, голодных. Бабушка топила печь к вечеру, чтобы что-то сварить, нагреть воду для помывки малышей. Спать ложились на матрацы, набитые соломой, а подушки – сеном. Еще солдаты давали нам свои шинели. А одежду беженцев клали на железные листы (их сделали в печку солдаты) и прожаривали от вшей. Утром на улице одежду вытряхивали, одевали и шли дальше. Очень нас выручала коровка, а все, что оставалось, отдавали на дорогу нуждающимся.
В летнее время корову утром и вечером доила мама, а мы с бабушкой, у которой руки были скрючены ревматизмом, шли на стоянку. Приходили первыми, а уходили последними. Но иногда кто-нибудь из женщин пожалеет нас и отдоит. Это были тетя Таня Лукьянова, тетя Маша Сереброва, тетя Нюра Холостова.
А папе нашему на фронте не повезло. Он попал в плен, где его вместе с другими пленными унижали, били, издевались, раздевали догола и прогоняли сквозь строй фашистских солдат, которые били их шомполами. Многие не выдерживали, падали на бетонный пол, их обливали из шланга холодной водой и опять били. Очнувшись, папа чувствовал, что я с ним, так как он умело прятал мою фотографию и говорил себе, что должен выжить в этом аду ради детей. Это придавало ему силы.
Потом его из барака перевели топить печи в котельной. А рядом была помойка, где он иногда находил кусочки хлеба, прожаривал их и ел с водой. Это было хоть какое-то подспорье для того, чтобы выжить.
Однажды немец, который проверял папину работу, сказал: «Ночью лагерь будет взорван, беги к партизанам». Папа ему поверил, так как гитлеровцы очень быстро собирались, грузили машины и уезжали от наших наступающих войск.
Когда отец вернулся с войны, опять стал работать директором школы, а мама – учителем. Но и в послевоенные годы тоже было тяжело. Не хватало еды, одежды, обуви… Бабушка каждый день пекла большой картофельный пирог, которым и подкармливали детей часто падающих от голода. Особенно запомнилась семья Гороховых, в которой было много детей. В зимнее время мама собирала все теплые платки, шали и в морозные дни закутывали ими ребят, плохо одетых, особенно из деревни Княжово.
Между деревнями Козино и Княжово был большой овраг без моста, который переходили по камешкам. Папа переносил детей на тот берег, одних никогда не отпускал, чтобы не сорвались с камня в ледяную воду. Проводит их и со спокойной душой идет на работу. А утром опять идет к оврагу детей встречать, чтобы не пропускали занятия в школе.
Сейчас эта школа не работает. Но в далекие 1937-1938 годы мои родители вместе со своими учениками посадили неподалеку березовую рощу. Березки стоят и сейчас, им по 82-83 года, но они продолжают радовать всех зеленью и особым березовым шумом. А жители деревни с благодарностью вспоминают родителей и предлагают, чтобы школу отдали под Дом культуры. Этот вопрос, наверное, могут решить районные или поселенческие власти.
С тех пор минули многие десятилетия. Но мы не устанем восхищаться мужеством и стойкостью наших отцов и дедов, перенесших все тяготы военного времени. И хочется всем пожелать: берегите себя и близких, любите друг друга, будьте добрее и добро вернется к вам!
Не забывайте прошлое – это наше настоящее, которое принесли нам на своих плечах миллионы погибших за мирное небо над нашими головами.
Г. ГОЛУБЕВА
с. Ухтохма